Мракобесие и джаз
Название: Многоточие
Автор: Рыжий
Бета: Arasi
Размер: серия драбблов
Пейринг/Персонажи: Итан Хант/Уильям Брандт
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: каждая романтическая история имеет свой неписаный канон. А в рамках мира секретных агентов?
Примечания: Серия является дополнением и продолжением дилогии "Точка бифуркации" и "Точка невозврата".
Мат в наличии
Осознание чувствОсознание чувств
Примечание: действие происходит во время фика «Точка невозврата» между аэропортом и возвращением Брандта домой.
В свое время приятель посоветовал Уиллу одно местечко, где можно найти себе даму на ночь. Эка невидаль, конечно, найти проститутку в Нью Йорке. Но Ларри говорил, что в этом салоне девочки выполняют любые желания и вовремя проходят медицинский осмотр.
К тому же, к уличным шлюхам Брандт не был готов. Как и к тому, чтобы снять девочку в баре. Нет, ему нужна была профессионалка. И главное – что б молчала.
Конечно, будь здесь психоаналитик, он рассказал бы что-то про сублимацию своих истинных желаний. Но ни одному психоаналитику Брандт бы эту историю никогда не рассказал. И да, он намеренно выбрал высокую блондинку. Во избежание ассоциаций.
– Ну, рассказывай.
Уилл непонимающе вздернул брови и повернулся к лежащей рядом девушке. Та только лениво усмехнулась и повернулась на бок лицом к нему.
– Слушай, я тут давно работаю и вижу, когда ко мне приходят не просто потрахаться. Кто она? Жена твоего друга? Невеста? Твоя сестра?
– Не она, – буркнул Уилл в порыве неожиданной даже для себя откровенности. – Он.
– И что? – без всякого удивления переспросила блондинка. – Он не гей?
– Не он, – так же мрачно ответил Брандт. – Я.
Тут уже она удивленно подняла брови, а Уилл, глядя на эту гримасу, неожиданно фыркнул. Вдумался в ситуацию, снова фыркнул, а потом беззастенчиво заржал – над Хантом, над самим собой и над историей в целом.
Правда ведь смешно.
– Полегчало? – участливо поинтересовалась девушка.
Брандт кивнул, сел, вытянул из бумажника еще одну банкноту и положил на тумбочку у кровати.
– Это за услуги психоаналитика.
Оделся, вышел из номера и через три минуты уже садился в машину. Вспомнил диалог, снова рассмеялся и дал по газам.
СвиданиеСвидание
Примечание: три месяца после событий, описанных в «Точке невозврата»
Уилл толкает его к стене с такой силой, что вышибает дух. Итан резко выдыхает, а вздохнуть уже не получается – губы решительно заняты.
Обычно из них двоих с ума сходит именно Хант. Так уж повелось. А теперь так приятно узнать, что и у Брандта может снести крышу. Так приятно – но так неожиданно.
– Эй, – шепчет Итан между сумасшедшими поцелуями. – Мы в постель собираемся или в травму?
– Извини, – выдыхает Уилл ему в губы и тут же кусает шею. Хант приглушенно стонет, вцепляясь в его плечи. – Извини, – повторяет Брандт коротко, и дышит Итану в ухо, щекотно задевает губами. – Время…
Времени и правда нет, они не виделись месяц и не увидятся еще два, Уилла взяли консультантом – временно, как Лютера. И Ханта это бесит. А потому он даже рад, что им сейчас вытирают стенку, это помогает кое-о-чем забыть. Но Уиллу он этого не скажет. Можно просто кое-как оторваться от его губ, схватить за руку и потащить в спальню. А потом забыть к чертям обо всем, потому что отвлечься от Уилла у Итана никогда не получается. Особенно в такие моменты.
– Чувствую себя на свидании, – констатирует Итан получасом позже, вытягиваясь на кровати. На шее у него багровеет след от зубов, а губы распухли совершенно неприличным образом.
– В следующий раз куплю тебе цветы, – обещает Уилл, лениво проводя пальцем по коже любовника – от плеча к запястью.
Хант смеется.
– На тюремном свидании, я хотел сказать. Там обычно как раз так и трахаются.
– Интересно, кто тебя навещал в тюрьме? – без угрозы размышляет Брандт, устраивая голову на подушке.
– Знаешь такое понятие – «теоретические знания»? И вообще, это я должен купить тебе цветы.
– Можем просто пойти в кино, – предлагает Уилл и с сожалением смотрит на часы. Выходить через тридцать минут.
– У меня аллергия на попкорн. И я не сказал, что меня не устраивает твой вариант, – Итан тянется к любовнику и опрокидывает его на себя.
– Какой? – тихо выговаривает Уилл ему в губы.
– Этот, – так же тихо шепчет Итан.
Потом Уилл все равно притащит ему цветы. Правда, из номера объекта. С нейро-токсинами на лепестках. Для передачи в лабораторию.
Но кому какая разница? У них конфетно-букетный период, а аналитики любят правила.
Романтический вечерРомантический вечер
Примечание: пять месяцев после "Точки невозврата"
Иногда на Итана накатывает. Какой-то нереализованный романтический вирус, который чудом сохранился в организме – не иначе.
Уилл сидит у телевизора, бездумно пялясь в новостную программу. Итан мог бы поклясться, что Бранд ни слова не воспринимает. У него перегруз – пришлось три дня подряд разбираться с компроматом, причем на большой скорости.
Они вместе уже около полугода. А Итана до сих пор иногда накрывает.
Он подходит к дивану, кладет руки на плечи Уилла и начинает разминать сведенные мышцы – сильно, но стараясь не причинять лишней боли. Брандт оборачивается – в мутных от усталости глазах читается удивление.
– Итан, – интересуется он. – Ты сдурел?
Хант смеется.
– Ты рушишь всю романтику!
– Романтику? – переспрашивает Уилл. – Не вздумай петь серенады под моим окном.
Итан хмыкает, проходясь пальцем по теплой коже.
– Твою же мать, как я устал... – тихо продолжает Уилл. – Я хочу в душ. А еще я хочу секса. В качестве компенсации за трехдневную еблю мозгов. Это достаточно романтично?
И это настолько типичная для Брандта фраза, и настолько его уточняющий вопрос, что Итан даже умиляется. Нет, с ним явно что-то не в порядке. Нормальные люди умиляются при виде котят, а он – при виде задолбанного работой мужика, который требует у него секса.
– Безумно, – выдыхает он. – Ты просто прелесть.
И получает в лицо подушкой.
Ночь любви
Ночь любви
Примечание: восемь месяцев после событий «Точки невозврата»
Эвелина Найтингейл, двадцать шесть лет. Блондинка, глаза карие, рост средний, особых примет не имеет. Сфера деятельности – проституция. Побочная сфера деятельности – шпионаж.
А еще мисс Найтингейл – единственная причина для двух мужчин быть запертыми в крошечной комнате с огромной кроватью в самом шикарном борделе города Бостона.
Слева раздается громкий стон. Итан вскидывает бровь и продолжает щелкать клавишами ноутбука. Справа раздается равномерный стук. Брандт вздыхает и потирает ноющий висок. Он сидит на полу, а Ханту, как командиру, уступил кровать. До конца смены Эвелины еще два часа, а его уже в конец все достало.
Еще один стон. Слева.
– Хант, почему все вокруг развлекаются, а мы работаем?
– Хочешь присоединиться? – немедленно отзывается Итан с кровати.
– Нет. Просто меня уже затрахало все это слушать.
– Ну, логично, это ведь бордель, – Итан весело скалится и поясняет на недоуменный взгляд. – Бордель. Тебя затрахало.
Уилл пытается выразить мимикой отношение к офигенному чувству юмора агента Ханта. Итан прекращает улыбаться, встает с кровати и садится на пол рядом с Уиллом.
Он молчит, а Брандт вспоминает, говорил он или не говорил, как его успокаивает тепло чужого тела рядом.
– Все у нас не как у нормальных людей, – бормочет Уилл, откидывая голову на кровать. Боль в виске постепенно утихает. – Даже в бордель мы ходим работать.
– А тебе хочется? – откликается Итан.
– Чего? Отдыхать в борделе?
– Нет. Чтобы у нас все было, как у нормальных людей, – Уилл открывает глаза и недоуменно смотрит на Ханта. Тот поясняет: – Ну, у меня было. Ничего особенного.
Справа согласно стонут. А Итан, кстати, врет, и не краснеет. Ему нравится нормальность. Но в данный момент эта ложь смотрится почти как забота. Хант не глядя кладет ладонь Уиллу на плечо.
– Еще чуть-чуть, – и продолжает стучать по клавишам.
Головная боль, кстати, уже совершенно прошла.
Клятва вечной верности
Клятва вечной верности
Примечание: полтора года после «Точки невозврата»
После того, как они вытаскивают на берег все вещи, Итан безмятежно укладывается на песок и подставляет спину солнцу. Брандт пинает свой рюкзак в тень и садится рядом.
– Что думаешь делать? – интересуется он.
– Отдыхать, – невнятно бурчит Хант. Вздыхает, переворачивается на спину.
У него типичный «загар туриста» – четко по границе футболки. В последнее время они просто не вылезают из южных стран. Итан потягивается, выставляя на обозрение загорелую шею с едва видным пятнышком недавнего засоса. Уилл усмехается и отводит взгляд.
– Отличная возможность представить, что я в отпуске.
– Твоя одержимость отдыхом начинает принимать угрожающий оборот. У нас самолет в воздухе заглох, – Брандт все-таки растягивается рядом.
– Да ладно, мы едва успели взлететь, – отмахивается Итан.– У меня, может, жизнь сложилась. И я хочу в отпуск.
– Что это у тебя сложилось? – ворчит Уилл, но на самом деле ему совершенно не хочется спорить. Он тоже устал. В Конторе как с цепи сорвались после того случая с кротом в верхах. Последние полтора года они как белки в колесе.
– Ну, – поясняет Хант, переворачиваясь на бок. – Жизнь, понимаешь? Все, как надо. Пойманный крот, выполненная миссия, моя команда. Ты, – перед этим «ты» он слегка медлит, будто собирается с духом. Маленькая пауза, но Уилл слышит. Он поднимает глаза, и обнаруживает, что Итан смотрит на него этим своим «я все знаю» взглядом.
Глаза у Ханта темные, и кажутся еще темнее из-за густых ресниц и загара. Брандт молчит.
– Знаешь, я тоже раньше в это верил, – сообщает Итан, не отводя взгляд.
– Во что? – Уилл неуклюже приподнимает уголок рта, пробуя улыбнуться.
– В то, что если молчать, то все, о чем ты молчишь – сбудется, – очень серьезно говорит Хант. А потом придвигается ближе и улыбается. – Да ладно. Небо не рухнет на землю, если ты скажешь это вслух.
Брандт улыбается и прикрывает глаза. Потом снова встречается взглядом с любовником. Итан приподнимает бровь.
– Ну окей, ты победил, – сдается Уилл.
Хант расплывается в самодовольной улыбке и придвигается еще ближе, почти сталкиваясь с ним носом. Брандт притворно вздыхает и театральным шепотом сообщает:
– Я тоже хочу в отпуск.
А потом кладет руку Итану на затылок, притягивает к себе и целует. Смешок Ханта тонет где-то между двумя заполошными глотками воздуха. У них никогда не получается целоваться лениво, как показывают в кино – всегда только быстро и жадно, как будто на скорость. Но Уилл не жалуется. Ему нравится, что Итан прижимает его ближе, наплевав на песок, забивающийся в одежду, нравится, что у Ханта такие умелые губы, и что поцелуй становится бесконечным. Ему вообще все в Ханте нравится. Особенно его талант слышать именно то, что было сказано, даже если слова этого не отражают.
Рев вертолета прерывает их на самом интересном месте. Итан оглядывается, потом утыкается Уиллу в шею и тихо смеется.
– У них там радар, зуб даю.
Брандт пожимает плечами.
– В любом случае мы не стали бы трахаться на песке, – практично замечает он.
Итан снова смеется, а Уилл не может отделаться от абсурдного ощущения, что у него, кажется, тоже все сложилось. Что с чем – надо еще разобраться, но определенно сложилось. И вряд ли когда-нибудь соберется рассыпаться.
Автор: Рыжий
Бета: Arasi
Размер: серия драбблов
Пейринг/Персонажи: Итан Хант/Уильям Брандт
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: каждая романтическая история имеет свой неписаный канон. А в рамках мира секретных агентов?
Примечания: Серия является дополнением и продолжением дилогии "Точка бифуркации" и "Точка невозврата".
Мат в наличии
Осознание чувствОсознание чувств
Примечание: действие происходит во время фика «Точка невозврата» между аэропортом и возвращением Брандта домой.
В свое время приятель посоветовал Уиллу одно местечко, где можно найти себе даму на ночь. Эка невидаль, конечно, найти проститутку в Нью Йорке. Но Ларри говорил, что в этом салоне девочки выполняют любые желания и вовремя проходят медицинский осмотр.
К тому же, к уличным шлюхам Брандт не был готов. Как и к тому, чтобы снять девочку в баре. Нет, ему нужна была профессионалка. И главное – что б молчала.
Конечно, будь здесь психоаналитик, он рассказал бы что-то про сублимацию своих истинных желаний. Но ни одному психоаналитику Брандт бы эту историю никогда не рассказал. И да, он намеренно выбрал высокую блондинку. Во избежание ассоциаций.
– Ну, рассказывай.
Уилл непонимающе вздернул брови и повернулся к лежащей рядом девушке. Та только лениво усмехнулась и повернулась на бок лицом к нему.
– Слушай, я тут давно работаю и вижу, когда ко мне приходят не просто потрахаться. Кто она? Жена твоего друга? Невеста? Твоя сестра?
– Не она, – буркнул Уилл в порыве неожиданной даже для себя откровенности. – Он.
– И что? – без всякого удивления переспросила блондинка. – Он не гей?
– Не он, – так же мрачно ответил Брандт. – Я.
Тут уже она удивленно подняла брови, а Уилл, глядя на эту гримасу, неожиданно фыркнул. Вдумался в ситуацию, снова фыркнул, а потом беззастенчиво заржал – над Хантом, над самим собой и над историей в целом.
Правда ведь смешно.
– Полегчало? – участливо поинтересовалась девушка.
Брандт кивнул, сел, вытянул из бумажника еще одну банкноту и положил на тумбочку у кровати.
– Это за услуги психоаналитика.
Оделся, вышел из номера и через три минуты уже садился в машину. Вспомнил диалог, снова рассмеялся и дал по газам.
СвиданиеСвидание
Примечание: три месяца после событий, описанных в «Точке невозврата»
Уилл толкает его к стене с такой силой, что вышибает дух. Итан резко выдыхает, а вздохнуть уже не получается – губы решительно заняты.
Обычно из них двоих с ума сходит именно Хант. Так уж повелось. А теперь так приятно узнать, что и у Брандта может снести крышу. Так приятно – но так неожиданно.
– Эй, – шепчет Итан между сумасшедшими поцелуями. – Мы в постель собираемся или в травму?
– Извини, – выдыхает Уилл ему в губы и тут же кусает шею. Хант приглушенно стонет, вцепляясь в его плечи. – Извини, – повторяет Брандт коротко, и дышит Итану в ухо, щекотно задевает губами. – Время…
Времени и правда нет, они не виделись месяц и не увидятся еще два, Уилла взяли консультантом – временно, как Лютера. И Ханта это бесит. А потому он даже рад, что им сейчас вытирают стенку, это помогает кое-о-чем забыть. Но Уиллу он этого не скажет. Можно просто кое-как оторваться от его губ, схватить за руку и потащить в спальню. А потом забыть к чертям обо всем, потому что отвлечься от Уилла у Итана никогда не получается. Особенно в такие моменты.
– Чувствую себя на свидании, – констатирует Итан получасом позже, вытягиваясь на кровати. На шее у него багровеет след от зубов, а губы распухли совершенно неприличным образом.
– В следующий раз куплю тебе цветы, – обещает Уилл, лениво проводя пальцем по коже любовника – от плеча к запястью.
Хант смеется.
– На тюремном свидании, я хотел сказать. Там обычно как раз так и трахаются.
– Интересно, кто тебя навещал в тюрьме? – без угрозы размышляет Брандт, устраивая голову на подушке.
– Знаешь такое понятие – «теоретические знания»? И вообще, это я должен купить тебе цветы.
– Можем просто пойти в кино, – предлагает Уилл и с сожалением смотрит на часы. Выходить через тридцать минут.
– У меня аллергия на попкорн. И я не сказал, что меня не устраивает твой вариант, – Итан тянется к любовнику и опрокидывает его на себя.
– Какой? – тихо выговаривает Уилл ему в губы.
– Этот, – так же тихо шепчет Итан.
Потом Уилл все равно притащит ему цветы. Правда, из номера объекта. С нейро-токсинами на лепестках. Для передачи в лабораторию.
Но кому какая разница? У них конфетно-букетный период, а аналитики любят правила.
Романтический вечерРомантический вечер
Примечание: пять месяцев после "Точки невозврата"
Иногда на Итана накатывает. Какой-то нереализованный романтический вирус, который чудом сохранился в организме – не иначе.
Уилл сидит у телевизора, бездумно пялясь в новостную программу. Итан мог бы поклясться, что Бранд ни слова не воспринимает. У него перегруз – пришлось три дня подряд разбираться с компроматом, причем на большой скорости.
Они вместе уже около полугода. А Итана до сих пор иногда накрывает.
Он подходит к дивану, кладет руки на плечи Уилла и начинает разминать сведенные мышцы – сильно, но стараясь не причинять лишней боли. Брандт оборачивается – в мутных от усталости глазах читается удивление.
– Итан, – интересуется он. – Ты сдурел?
Хант смеется.
– Ты рушишь всю романтику!
– Романтику? – переспрашивает Уилл. – Не вздумай петь серенады под моим окном.
Итан хмыкает, проходясь пальцем по теплой коже.
– Твою же мать, как я устал... – тихо продолжает Уилл. – Я хочу в душ. А еще я хочу секса. В качестве компенсации за трехдневную еблю мозгов. Это достаточно романтично?
И это настолько типичная для Брандта фраза, и настолько его уточняющий вопрос, что Итан даже умиляется. Нет, с ним явно что-то не в порядке. Нормальные люди умиляются при виде котят, а он – при виде задолбанного работой мужика, который требует у него секса.
– Безумно, – выдыхает он. – Ты просто прелесть.
И получает в лицо подушкой.
Ночь любви
Ночь любви
Примечание: восемь месяцев после событий «Точки невозврата»
Эвелина Найтингейл, двадцать шесть лет. Блондинка, глаза карие, рост средний, особых примет не имеет. Сфера деятельности – проституция. Побочная сфера деятельности – шпионаж.
А еще мисс Найтингейл – единственная причина для двух мужчин быть запертыми в крошечной комнате с огромной кроватью в самом шикарном борделе города Бостона.
Слева раздается громкий стон. Итан вскидывает бровь и продолжает щелкать клавишами ноутбука. Справа раздается равномерный стук. Брандт вздыхает и потирает ноющий висок. Он сидит на полу, а Ханту, как командиру, уступил кровать. До конца смены Эвелины еще два часа, а его уже в конец все достало.
Еще один стон. Слева.
– Хант, почему все вокруг развлекаются, а мы работаем?
– Хочешь присоединиться? – немедленно отзывается Итан с кровати.
– Нет. Просто меня уже затрахало все это слушать.
– Ну, логично, это ведь бордель, – Итан весело скалится и поясняет на недоуменный взгляд. – Бордель. Тебя затрахало.
Уилл пытается выразить мимикой отношение к офигенному чувству юмора агента Ханта. Итан прекращает улыбаться, встает с кровати и садится на пол рядом с Уиллом.
Он молчит, а Брандт вспоминает, говорил он или не говорил, как его успокаивает тепло чужого тела рядом.
– Все у нас не как у нормальных людей, – бормочет Уилл, откидывая голову на кровать. Боль в виске постепенно утихает. – Даже в бордель мы ходим работать.
– А тебе хочется? – откликается Итан.
– Чего? Отдыхать в борделе?
– Нет. Чтобы у нас все было, как у нормальных людей, – Уилл открывает глаза и недоуменно смотрит на Ханта. Тот поясняет: – Ну, у меня было. Ничего особенного.
Справа согласно стонут. А Итан, кстати, врет, и не краснеет. Ему нравится нормальность. Но в данный момент эта ложь смотрится почти как забота. Хант не глядя кладет ладонь Уиллу на плечо.
– Еще чуть-чуть, – и продолжает стучать по клавишам.
Головная боль, кстати, уже совершенно прошла.
Клятва вечной верности
Клятва вечной верности
Примечание: полтора года после «Точки невозврата»
После того, как они вытаскивают на берег все вещи, Итан безмятежно укладывается на песок и подставляет спину солнцу. Брандт пинает свой рюкзак в тень и садится рядом.
– Что думаешь делать? – интересуется он.
– Отдыхать, – невнятно бурчит Хант. Вздыхает, переворачивается на спину.
У него типичный «загар туриста» – четко по границе футболки. В последнее время они просто не вылезают из южных стран. Итан потягивается, выставляя на обозрение загорелую шею с едва видным пятнышком недавнего засоса. Уилл усмехается и отводит взгляд.
– Отличная возможность представить, что я в отпуске.
– Твоя одержимость отдыхом начинает принимать угрожающий оборот. У нас самолет в воздухе заглох, – Брандт все-таки растягивается рядом.
– Да ладно, мы едва успели взлететь, – отмахивается Итан.– У меня, может, жизнь сложилась. И я хочу в отпуск.
– Что это у тебя сложилось? – ворчит Уилл, но на самом деле ему совершенно не хочется спорить. Он тоже устал. В Конторе как с цепи сорвались после того случая с кротом в верхах. Последние полтора года они как белки в колесе.
– Ну, – поясняет Хант, переворачиваясь на бок. – Жизнь, понимаешь? Все, как надо. Пойманный крот, выполненная миссия, моя команда. Ты, – перед этим «ты» он слегка медлит, будто собирается с духом. Маленькая пауза, но Уилл слышит. Он поднимает глаза, и обнаруживает, что Итан смотрит на него этим своим «я все знаю» взглядом.
Глаза у Ханта темные, и кажутся еще темнее из-за густых ресниц и загара. Брандт молчит.
– Знаешь, я тоже раньше в это верил, – сообщает Итан, не отводя взгляд.
– Во что? – Уилл неуклюже приподнимает уголок рта, пробуя улыбнуться.
– В то, что если молчать, то все, о чем ты молчишь – сбудется, – очень серьезно говорит Хант. А потом придвигается ближе и улыбается. – Да ладно. Небо не рухнет на землю, если ты скажешь это вслух.
Брандт улыбается и прикрывает глаза. Потом снова встречается взглядом с любовником. Итан приподнимает бровь.
– Ну окей, ты победил, – сдается Уилл.
Хант расплывается в самодовольной улыбке и придвигается еще ближе, почти сталкиваясь с ним носом. Брандт притворно вздыхает и театральным шепотом сообщает:
– Я тоже хочу в отпуск.
А потом кладет руку Итану на затылок, притягивает к себе и целует. Смешок Ханта тонет где-то между двумя заполошными глотками воздуха. У них никогда не получается целоваться лениво, как показывают в кино – всегда только быстро и жадно, как будто на скорость. Но Уилл не жалуется. Ему нравится, что Итан прижимает его ближе, наплевав на песок, забивающийся в одежду, нравится, что у Ханта такие умелые губы, и что поцелуй становится бесконечным. Ему вообще все в Ханте нравится. Особенно его талант слышать именно то, что было сказано, даже если слова этого не отражают.
Рев вертолета прерывает их на самом интересном месте. Итан оглядывается, потом утыкается Уиллу в шею и тихо смеется.
– У них там радар, зуб даю.
Брандт пожимает плечами.
– В любом случае мы не стали бы трахаться на песке, – практично замечает он.
Итан снова смеется, а Уилл не может отделаться от абсурдного ощущения, что у него, кажется, тоже все сложилось. Что с чем – надо еще разобраться, но определенно сложилось. И вряд ли когда-нибудь соберется рассыпаться.
@темы: текст, слэш, Mission: Impossible, Рыжий, рейтинг G - PG-13
-
-
25.08.2015 в 12:03